Украинствующіе и мы!

Издатель и авторъ считаютъ своимъ пріятнымъ долгомъ выразить свою искреннюю признательность Русской Матицѣ въ Югославіи, въ лицѣ ея Правленія, сдѣлавшаго возможнымъ выходъ въ свѣтъ настоящей статьи.

Исп. М. Г, Ковалевъ, Бѣлградъ, Жоржа Клемансо, 44.

Штампарија „Ђура Јакшић“, Бријанова ул. бр. 15 — Београд

Три разряда украинствующихъ.

Какъ и другіе сектанты, украинствующіе могутъ быть раздѣляемы на три категоріи:

1. Честные, но незнающіе. Это тѣ, которыхъ обманываютъ.
2. Знающіе, но безчестные; призваніе сихъ обманывать „младшаго брата“.
3. Знающіе и честные. Это маніаки раскола; они обманываютъ самихъ себя.

Первыя двѣ категоріи порой сливаются до неразличимости. Иногда никакъ не разберешь, почему человѣкъ юродствуетъ: потому ли, что онъ ничего не знаетъ, что онъ rusticus¹, какъ говорили римляне, и его обманываютъ другіе; или же потому, что, очень хорошо все зная, онъ самъ обманываетъ дѣйствительно незнающихъ.

Гораздо интереснѣе маніаки чистой воды. Они часто весьма образованы. Иногда по-своему честны. Если и вскакиваютъ изрѣдка на Пегаса лжи, то изъ этого сѣдла ихъ легко выбить, аппелируя къ ихъ же собственнымъ знаніямъ. Но маніакальная идея сидитъ въ нихъ глубоко и, такъ сказать, quand même! Если взорвать ихъ идеологію бомбами несомнѣнныхъ фактовъ, они восклицаютъ „тѣмъ хуже для фактовъ“ и сейчасъ же выдумываютъ въ подкрѣпленіе своей маніи новую аргументацію, Впрочемъ, всякія доказательства для нихъ только линія второстепенныхъ окоповъ. Цитадель же ихъ въ утвержденіи: хотимъ бытъ украинцами! Хотимъ и больше ничего. Пусть для этого нѣтъ никакихъ основаній во внѣ; основаніе — внутри насъ.

— Желаемъ! Волимъ! Sic voleo, sic jubeo…

Имъ, въ сущности, посвящена настоящая статья: образованнымъ и честнымъ маніакамъ раскола. Но предварительно, хотя бы вскользь, поговоримъ объ обманываемыхъ и обманщикахъ.

Исторія у упрямствующихъ.

Главное поле дѣятельности, гдѣ подвизаются знающіе, обманывая невѣждъ, это исторія. Въ качествѣ историковъ иные украинствующіе доказываютъ, что не только въ настоящее время народъ, живущій отъ Карпатъ до Кавказа, есть народъ украинскій, но что всегда, во всѣ времена, онъ таковымъ былъ.

Исторія обыкновенно раздѣляется на эпохи. Въ украинствуюшемъ ея пересказѣ, въ зависимости отъ періодовъ, наблюдается кромѣ того различіе метода.

Въ этомъ смыслѣ можно различать:

• эпоху стопроцентной брехни отъ
• эпохи вранья, не столь очевиднаго.

Кіевская Русь.

Стопроцентное сочинительство обычно практикуется въ изложеніи Кіевскаго періода Руси.

Въ 1917 году была выпущена украинствующая серія открытокъ. Въ числѣ ихъ была и такая: подъ изображеніемъ князя Святослава и его дружины было подписано: „Не посрамимъ земли украинской“. Это было предназначено непосредственно для „младшаго брата“, въ разсчетѣ, что бѣдный rusticus и этому повѣритъ.

Но на кого разсчитано слѣдующее посланіе превелебнаго въ Бозѣ епископа Константина? Сей князь католической церкви благодаритъ „высокоповажаннаго пана доктора Степана Гринивецкаго, головного отомана Сичей, взлученыхъ в державахъ пивночной Америки и Канады“; благодаритъ за то, что этотъ представитель Гетмана Павла Скоропадскаго пожертвовалъ на католическій семинаръ тысячу долларовъ. Благодаритъ въ слѣдующихъ выраженіяхъ:

„Украинская Держава была сильна и могуча въ тѣ блаженные часы, когда свѣтъ католической вѣры просвѣщалъ ея населеніе. Съ гордостью вспоминаемъ мы времена князей Владимира Великаго и Ярослава Мудраго. Основа ихъ силы была святость святого Антонія и Теодозія Печерскихъ и прочихъ тогдашнихъ Святыхъ Мужей. Была тогда святость и высоко стояло просвѣщеніе. Появилась тогда „Правда“, кодексъ законовъ нашихъ и „Лѣтопись Нестора“, основа исторіи нашей. Воздвигнуты были тогда величественныя сооруженія. Украинское имя славилось изъ края въ край, а сосѣди съ завистью смотрѣли на великую, могучую Украинскую державу“.

Уваженіе къ епископскому сану не позволяетъ мнѣ предположить, что архіерей отецъ Константинъ сознательный обманщикъ. Но тогда остается допустить только одно: дремучее невѣжество! Это же качество надо приписать и Свиты Его Величества генералу Скоропадскому, гетману всея Украины, ибо его Свѣтлость на подобныя писанія, обращенныя въ конечномъ счетѣ въ его адресъ, и напечатанныя въ газетахъ², никакъ не реагировалъ. Если ихъ преосвященства и ихъ превосходительства, изъ стана украинствующихъ, имѣютъ такія историческія познанія, то чего же можно ожидать отъ украинствующихъ же „просто батюшекъ“ и „штабсъ-капитановъ“?

Въ стилѣ вышеприведеннаго „константиновскаго письма“ существуетъ цѣлая литература. Кто-то ее, очевидно, читаетъ. Поэтому никогда не слѣдуетъ забывать, что и сейчасъ, какъ и прежде, ставка украинствующихъ — на народное невѣжество. Просвѣщеніе такой же врагъ для нихъ, какъ заря — для злыхъ духовъ. Наоборотъ, нашъ лозунгъ долженъ быть: „Да здравствуетъ солнце да, скроется тьма!“

Козацкій періодъ.

Второй періодъ — литовско-польско-козацкій. Эта эпоха является благодарнѣйшей ареной для болѣе тонкаго фальсифицированія, Дѣло въ томъ, что эта часть русской исторіи въ нашихъ гимназіяхъ преподавалась и преподается весьма слабо. Въ представленіи нормальнаго гимназиста съ паденіемъ Кіева Русь переходитъ въ Москву. Какъ она туда перебирается, конечно, не ясно. Но фактъ тотъ, что въ концѣ концовъ всѣ русскіе — въ Москвѣ; а на мѣстѣ древней Руси орудуютъ поляки и козаки.

И притомъ эти козаки неизвѣстно какой національности! Такое преподаваніе русской исторіи въ русскихъ учебныхъ заведеніяхъ даетъ полную возможность украинствующимъ заполнять пустоту, которой, какъ говорятъ, не терпитъ и сама природа.

— Козаки? Какой націи? Украинцы, конечно!

Поэтому утвержденіе, что и въ козацкій періодъ никакихъ украинцевъ не было, а Богданъ Хмельницкій всю свою жизнь боролся за „имя Русское“, вызываетъ недовѣрчивые вопросы:

— Да неужели? Вотъ, скажете! А я думалъ…

Что, собственно говоря, человѣкъ думалъ, остается неизвѣстнымъ. Въ сущности онъ ровно ничего объ этомъ не думалъ. Для средняго русскаго интеллигента южно-руссы, какъ люди и племя, проваливаются куда-то въ день разрушенія Кіева Батыемъ, т. е. въ 1240 году. Съ этого времени — tabula rasa³. И такъ длится до того дня, какъ появляется на свѣтъ Николай свѣтъ Васильевичъ. Онъ пишетъ по-русски, но вынырнулъ — неизвѣстно изъ какого народа. Во всякомъ случаѣ Гоголь — не совсѣмъ русскій, разъ онъ хохолъ!

Дѣвственные въ этомъ смыслѣ мозги весьма легко, по причинѣ своей незаполненности, заполняются украинствующей эрзацъ-наукой. Украинствующіе, надо отдать имъ въ этомъ справедливость, не очень интересовались Божественной Комедіей, прерафаэлитами, Джіокондой, королевой Марго, Валуа и Бурбонами, Тюдорами, Стюартами, Томасомъ Мооромъ, Эразмомъ Роттердамскимъ, Лютеромъ, Кальвиномъ, т. е. всѣмъ тѣмъ, чѣмъ увлекалась русская интеллигенція. Украинствующіе сосредоточили свое вниманіе на своемъ родномъ краѣ. И исторію своей земли нѣкоторые изъ нихъ хорошо знаютъ, ибо изучаютъ ее для спеціальной надобности. Они выискиваютъ въ этой исторіи всѣ свидѣтельства, неоспоримо доказывающіе, что въ нашемъ краѣ жилъ и страдалъ русскій народъ. Во всѣхъ этихъ случаяхъ они перечеркиваютъ слово „русскій“ и сверху пишутъ „украинскій“. И это не только въ фигуральномъ смыслѣ, а и въ буквальномъ. И сейчасъ можно найти напр. въ Бѣлградѣ, въ публичной русской библіотекѣ, сочиненіе Костомарова, гдѣ рука неизвѣстнаго украинствуюшаго фальсификатора дѣлала „исправленія“⁴.

Въ такомъ видѣ препарированную подносятъ украинствующіе исторію козацкаго періода русскому интеллигенту; и онъ, имѣя о козакахъ весьма слабыя свѣдѣнія, вѣритъ.

Но, какъ сказано было выше, обо всемъ этомъ — только вскользь.

Маніаки раскола.

Еще Достоевскій говорилъ: „Психологія — то палка о двухъ концахъ“. Никогда нельзя знать, когда и какъ возмутится душа, если она, душа, вообще есть. У украинствующихъ честныхъ маніаковъ есть душа! Вѣдь была она у многихъ изувѣровъ и до нихъ. Маніаковъ надо рѣзко отличать отъ обманщиковъ. Тѣ работаютъ во имя опредѣленной цѣли, ничего общаго съ сентиментами не имѣющей; а у маніаковъ бываютъ минуты, когда ложь ихъ мошенничающихъ друзей становится имъ нестерпимой.

Возстаніе Чигирина.

Этого рода реакція не такъ давно произошла съ однимъ изъ такихъ маніаковъ раскола, именующимъ себя Чигиринымъ. Говорю „именующимъ“ потому, что не знаю, настоящая ли это фамилія автора интереснѣйшей книжечки. Существуетъ славный городъ Чигиринъ. И гордое племя чигиринцевъ! Изъ нихъ былъ и батько Богданъ Хмельницкій. Чигиринцы выдѣляютъ себя изъ другихъ хохловъ; смотрятъ на нихъ даже съ нѣкоторымъ пренебреженіемъ. Можетъ быть, это происходитъ потому, что въ теченіе вѣковъ цѣлыя села изъ-подъ Чигирина уходили на Черное Море. А оно, море, отъ Чигирина, Богъ знаетъ гдѣ. Значитъ чигиринцы — смѣлые предпріимчивые люди. Можетъ быть, „Чигиринъ“ — псевдонимъ? Впрочемъ, это совершенно неважно.

Неважно и то, почему А. Чигиринъ напечаталъ въ 1937 году свою книжечку подъ заглавіемъ „Украинскій вопросъ“. Онъ въ ней полемизируетъ съ Національнымъ Союзомъ Новаго Поколѣнія, въ частности съ конспектомъ № X, выпущеннымъ этимъ Союзомъ. Важны тѣ мысли, которыя авторъ съ большой четкостью высказываетъ.

А говоритъ онъ примѣрно слѣдующее:

Только Украина — подлинная Россія.

Есть только одна земля на свѣтѣ, которая имѣетъ право называть себя Русью: это та земля, про которую сейчасъ говорятъ „Украина“.

Есть только одинъ народъ, который подлинно русскій; это народъ „украинскій“. А слѣдовательно, есть только одинъ языкъ, который есть настоящій русскій: это языкъ украинскій.

При такой постановкѣ дѣла, естественно, сейчасъ же просится на уста вопросъ:

— Такъ почему же, добродію А. Чигиринъ, считая себя украинцемъ, вы не называетесь русскимъ?

Объясненіе этого страннаго факта впереди. Пока что посмотримъ, какъ доказываетъ А. Чигиринъ свое истинно русское происхожденіе. Вотъ что онъ пишетъ:

Россія это — Кіевщина.

„Древніе историческіе документы „Русью“ называютъ: во-первыхъ — землю племени Полянъ, во-вторыхъ — образовавшееся въ бассейнѣ Днѣпра государство, столицей котораго былъ Кіевъ, „матерь городовъ русскихъ“ (стр. 5 и 6).

„…Такимъ обр. приведенныя цитаты, а ихъ можно было бы привести много больше, подтверждаютъ, что „Русью“ и „руськой землей“ не только въ ІХ–Х в.в., но и въ ХІІ–ХІІІ назывались Кіевская, Черниговская, Переяславская области и сосѣднія съ ними территоріи, а не другія славянскія земли, и во всякомъ случаѣ не Суздаль, не Владимиръ, не Москва“ (стр. 6).

„Въ полномъ соотвѣтствіи съ приведеннымъ географическимъ значеніемъ имени „Русь“ находится и этнографическое значеніе этого имени: населеніе Кіевской Земли называлось „Русью“. Населеніе называло себя: „людіе Руськой Земли“, „Русь“, или „Русины“ (Договоры в.к. Олега и Игоря съ греками 911 и 945 г.г.). Иногда въ лѣтописяхъ князья Новгородскіе, Смоленскіе, Суздальскіе и Московскіе именуются „руськими“, т. к. они происходили изъ „руськой“ династіи Владимира Святого или Владимира Мономаха, но это еще не означало, что народы, населявшіе земли, подвластные этимъ князьямъ, были „Русью“, „Русинами“, „Русичами“. Съ упадкомъ Кіевскаго государства въ ХІІІ вѣкѣ имя „Русь“ перешло не къ Владимиро-Суздальскому княжеству, а къ Галицко-Волынскому, причемъ имя „Русь“ и „русины“, распространилось на родственное по крови населеніе Галиціи, Волыни и даже отдаленной Подкарпатской или Угорской Руси, гдѣ оно сохранилось и до нашихъ дней. Въ латинской транскрипціи „Русь“ писалась, какъ „Ruthenia“, а народъ „Rutheni“ (стр. 6 и…).

„Что же касается именъ: „Малая Русь“ и „Великая Русь“, то они — происхожденія византійскаго. Константинопольскій Патріархъ, а по его примѣру и византійскіе императоры, послѣ переѣзда Кіевскаго митрополита во Владимиръ, потомъ въ Москву (въ 1326), начали называть митрополію Кіевскую „Малой Русью“, что по гречески означало — главную Русь, а митрополію Московскую — „Великой Русью“, т. е. по гречески, колоніей Руси, новой Русью. Вслѣдъ за этимъ и нѣкоторые галицкіе князья начали именовать себя „Князьями Малой Руси“ (стр, 7).

„Кіевскій митрополитъ Максимъ выѣхалъ изъ Кіева во Владимиръ на Клязьмѣ въ 1299 году. Живя тамъ, онъ сохранилъ свой прежній титулъ: „Митрополитъ Кіевскій и всея Руси“. Московскій князь Иванъ Калита въ 1326 году насильно заставилъ преемника Максима, митрополита Петра, переѣхать на жительство въ Москву, но чтобы не унизить своего великокняжескаго достоинства, Иванъ Калита и себѣ присвоилъ титулъ „Великаго князя всея Руси“. Съ этого времени московскіе великіе князья и цари начали писаться „великими князьями всея Руси“, или позднѣе „царями всея Руси“. Само собой разумѣется, что этотъ титулъ не имѣлъ никакого реальнаго и правового значенія, т.к. въ то время въ обладаніи московскаго великаго князя не было не только „всей Руси“, но вообще не было ни пяди „руськой земли“ (стр. 7 и 8).

„Въ большомъ царскомъ титулѣ московскихъ царей до 1654 года не было, за исключеніемъ нѣкоторое время Черниговско-Сѣверской земли, ни одной области, которая бы принадлежала къ „Руси“ или къ „руськой землѣ“. Только послѣ договора гетмана Б. Хмельницкаго съ московскимъ царемъ Алексѣемъ Михайловичемъ въ 1654 г. въ царскомъ титулѣ появляются титулы: „Великія и Малыя Россіи“, да великій князь „Кіевскій“ и „Черниговскій“. Однако и послѣ этого долгое еще время царство московскаго царя именуется „Московскимъ“, точно такъ же и народъ, его населяющій, именуется „московскимъ“. Только въ концѣ ХѴІІ и въ началѣ ХѴІІІ вѣка стали входить въ употребленіе названія: „великороссійскій“ — для обозначенія народа и „Россійскій“ — для обозначенія государства (стр. 8).

Москва — не Россія.

„На основаніи приведенныхъ выше историческихъ фактовъ и документовъ, каждый непредубѣжденный читатель можетъ вывести только одно правильное заключеніе, что московское государство и московскій народъ не был „Русью“, „Россіей“, и что это имя они впослѣдствіи неправильно себѣ присвоила. Иностранцы долго называли московское государство и московскій народъ его собственнымъ именемъ“ (стр. 8 и 9).

„Московскій народъ въ давнія времена не назывался „русскимъ“ и самъ себя такъ не называлъ. Чаще всего назывался онъ „народомъ московскимъ“. Въ то же время украинскій народъ съ самой глубокой древности назывался „Русью“, „русскимъ“: такъ онъ самъ себя называлъ и такъ его называли чужіе народы“ (стр. 16).

„Въ то время, какъ „русскій“ народъ лѣтописей возникъ изъ смѣшенія славянскихъ племенъ: Полянъ, Древлянъ, Сѣверянъ, Волынянъ, Тиверцевъ, Уличей и Бужанъ (Лаврент. Лѣтопись), московскій народъ образовался въ ХІІ вѣкѣ изъ финскихъ и тюркскихъ племенъ: Чуди, Ливи, Води, Ями (на сѣверо-западѣ Россіи), Веси (отъ Ладоги до Бѣлоозера), Карели, Югры, Печеры, Самояди (на сѣверѣ), Перми (на Камѣ), Черемисовъ (Вятская, Казанская, Уфимская, Нижегородская и Костромская губ.), Мордвы (на средней и нижней Окѣ и до Волги), Мери (на верхней Волгѣ и Клязьмѣ), Муромы и Мещеры (Муромъ, Мещерскъ), — всего пятнадцать племенъ Уральской расы, и небольшого количества славянскихъ „уходниковъ“ и изъ Новогорода, да изъ области Кривичей, Радимичей и Вятичей (послѣднія два племени были, какъ говоритъ лѣтопись, „отъ ляховъ“, (въ ХІ вѣкѣ къ нимъ присоединились дружины русскихъ князей, посланныхъ въ области эти великими князьями Кіевскими“ (стр. 16 и 17).

„Такимъ образомъ уже первоначальные племенные типы Руси и московскаго народа были различны и не имѣли между собой ничего родственнаго: въ Руси преобладала Славянская (Адріатическая) раса, тамъ — въ Москвѣ — Фино-Уральская раса“ (стр. 17).

„Кургановъ русскихъ и средне-русскихъ во Владимирской области нѣтъ. Въ курганахъ ХІ и ХІІ в.в. кіевскія вещи есть, но кіевлянъ въ нихъ нѣтъ“ (стр. 17).

„Древне-русское право кіевской эпохи, собранное въ „Русской Правдѣ“, остается неизвѣстнымъ для московскаго государства и права. Оно распространяется въ Галиціи, въ Бѣлой Руси, принимается законодательствомъ Литовскаго государства, но нѣтъ его началъ въ московскомъ правѣ“ (стр. 22).

„Древняя культура русской княжеской династіи постепенно уступаетъ передъ укладомъ жизни татарскихъ завоевателей, такъ родственной финско-тюркскому населенію московскаго государства“ (стр. 23).

„Когда въ 1654 г. историческая судьба поставила лицомъ къ лицу украинскій и московскій народы … украинцы себя именовали „народомъ русскимъ“; а великороссовъ — „народомъ московскимъ“, Царя — „царемъ московскимъ“ (стр. 23).

„Письма и грамоты, которыя писались на Украинѣ, въ Москвѣ переводились „съ бѣлорусскаго письма“ (такъ называли въ Москвѣ украинскій канцелярскій языкъ ХѴІІ вѣка). Для украинцевъ ХѴІІ вѣка Московскій царь былъ только „Царемъ Восточнымъ, Православнымъ“ („Волимъ подъ царя восточнаго, православнаго“), но не „русскимъ“, ибо „русскими“ были они, козаки, войско запорожское, а не Москва, не царь (стр. 23 и 24).

Чигиринскій Сѵмволъ вѣры.

Намъ кажется, что какъ разъ время прервать затянувшіяся Чигиринскія цитаты. Тѣмъ болѣе, что этотъ авторъ уже высказалъ (съ чисто чигиринской смѣлостью) свои мысли. Онѣ сводятся къ двумъ утвержденіямъ:

1. Населеніе, живущее нынѣ отъ Карпатъ до Кавказа, съ глубокой древности и до нашихъ дней, называетъ себя русскимъ; а потому оно и есть подлинный русскій народъ.

2. Смѣшанная раса, заселяющая нынѣ территорію отъ Польши до Владивостока, въ древности не называла себя Русью; она приняла наименованіе „русскій народъ“, первоначально отъ русской династіи, переселившейся въ Москву изъ Кіева; а позднѣе — и отъ исконно-русскаго народа вошедшаго въ составъ московскаго государства по почину Богдана Хмельницкаго въ 1654 году. По этой причинѣ люди этой смѣшанной расы неправильно называютъ себя русскими. Имъ больше приличествовало бы наименованіе московитовъ, какъ ихъ въ теченіе долгаго времени и называли.

Это первые два члена изъ нео-чигиринскаго сѵмвола вѣры. Будетъ еще и третій, какъ выводъ изъ первыхъ двухъ. Но о немъ рѣчь впереди. Пока же скажемъ два слова о смѣшанной расѣ.

Польскія байки.

Мы не собираемся опровергать теорію, провозгласившую, что московиты не русскіе. Пусть это дѣлаютъ сами москвичи, если имъ есть охота. Эта сказочка стара, какъ свѣтъ; она пущена въ обращеніе тѣми же самыми поляками, которые выдумали и „украинскій народъ“. Она, какъ всякая сказка, занимательна; но предназначена для польскихъ дѣтей младшаго возраста. Старшіе же польскія дѣти этой сказкѣ уже не вѣрятъ и вотъ по какой причинѣ. Въ самомъ дѣлѣ, если московиты не русскіе, потому что они фино-уральской расы; если кіевляне тоже не русскіе, потому что они украинцы; то приходится поставить вопросъ: гдѣ же русскій народъ?

Его, оказывается, если повѣрить польскимъ теоріямъ о „московитахъ и украинцахъ“, вообще нѣтъ на свѣтѣ.

Конечно, это очень забавно и остроумно, что несуществующій въ природѣ народъ занялъ шестую часть суши и создалъ мощное государство. Но можно строить теоріи еще забавнѣе. Можно доказать, что 180 милліоновъ людей, занимающихъ территорію отъ Польши до Японіи и отъ Финовъ до Персовъ, суть чистокровные… поляки!

И это очень просто.

Несторъ говоритъ, что племя, жившее вокругъ Кіева, сначала называло себя „Поляне“, а потомъ стало „Русью“. Несторъ выражается такъ: „Поляне, яже нынѣ зовомая Русь“. Вмѣстѣ съ тѣмъ, Несторъ не знаетъ различія между поляками и полянами. Поляковъ онъ тоже называетъ Полянами.

„Словене же ови пришедше и седоша на Вислѣ рецѣ и прозвашася Ляхове; а иніи о тѣхъ Ляховъ прозвашася Поляне… Тако же и тѣ же словѣне пришедше сѣдоша по Днепру и нарекошося Поляне“.

Итакъ по Нестору Поляне жили и надъ Вислой (точнѣе надъ Вартой) и надъ Днѣпромъ. Но надвислинскіе Поляне сохранили свое древнее имя въ формѣ „Поляки“. А надднѣпровскіе Поляне („неправильно“, если примѣнить къ нимъ методы Чигирина) стали называться Русью. Подъ этимъ именемъ „русскихъ“ бывшіе Поляне распространили свою власть до Тихаго Океана. Но на самомъ дѣлѣ это „фальшивые русскіе“. По-настоящему они — Поляне, т. е. поляки; а посему Польша должна, по всей справедливости, граничить… съ Китаемъ!

Но повторяемъ, пусть москвичи сами, если желаютъ, опровергаютъ и поляковъ и ихъ подголосковъ, въ родѣ А. Чигирина. Мы же укажемъ послѣднему только на стр. 11 его собственной книжки. Тамъ говорится слѣдующее:

Самоутвержденіе народа.

„Каждый народъ имѣетъ право называть себя такъ, какъ онъ хочетъ и значеніе имѣетъ только то имя, которымъ народъ самъ себя называетъ“.

Если такъ, то А. Чигиринъ не имѣетъ права упрекать Чудь, Мерю, Весю, Мордву и Черемисовъ, словомъ всѣ пятнадцать народовъ финско-уральской расы, что они называютъ себя русскими. Хотятъ и называютъ! Называютъ совершенно съ тѣмъ же правомъ, какъ истинно-русскій А. Чигиринъ называетъ себя почему-то украинцемъ.

Разрывъ со стариной.

Почему то …

Въ самомъ дѣлѣ, почему вы такъ поступаете, добродію А. Чигиринъ!

Соображенія Чуди и прочихъ насъ въ данное время не интересуютъ. Но почему зачудилъ А. Чигиринъ, это очень любопытно. Причемъ мы впередъ оговариваемся: мы не отымаемъ право у Чигирина и его единомышленниковъ называться кѣмъ угодно, хотя бы кафрами. Но насъ занимаетъ вопросъ: какія причины заставили человѣка наплевать въ очи батькови и матери, выражаясь фигурально? Ибо какъ же называть это отреченіе отъ имени отцовъ и дѣдовъ, имени славнаго на весь свѣтъ, какъ не полнымъ разрывомъ со всей „честной стариной“?

Славные „предки“ батьки Богдана и А. Чигирина.

Богданъ Хмельницкій, тотъ чувствовалъ иначе. Онъ гордился превыше всего своимъ русскимъ именемъ. Начиная возстаніе противъ поляковъ въ 1648 году, онъ вспоминалъ „онихъ древнихъ Руссовъ, предковъ нашихъ“, которые подъ предводительствомъ „Одонацера“ (Одоакра) въ теченіе 14 лѣтъ владѣлъ самимъ Римомъ!

Пусть батько Богданъ въ данномъ случаѣ немножко перехватилъ, утверждая, что наши славные предки уже въ Ѵ вѣкѣ предвосходили лавры Муссолини. Но сколько несомнѣнно національной гордости въ этомъ нѣсколько сомнительномъ утвержденіи! Во всякомъ случаѣ Хмельницкому и въ голову не могло прійти отрекаться отъ своего русскаго имени. А добродій Чигиринъ, доказавъ чернымъ по бѣлому, что его предки были „славные русы“, неожиданно заключаетъ такъ: будучи русскимъ изъ русскихъ, все же стану называться украинцемъ!

„Братцы, за что же?!“ — хочется воскликнуть, присутствуя при такомъ удивительномъ виражѣ.

Чтобы узнать „за что же“, надо усвоить третій членъ нео-чигиринскаго символа вѣры, гласящій:

Москали украли наше русское имя.

3. Проклятые москали украли наше древнее русское имя! Потому-то пришлось намъ искать другого имени; и мы его, благодаря Господу, нашли: отнынѣ будемъ украинцами.

А. Чигиринъ выражаетъ это такъ:

„Въ старину украинскій народъ называлъ себя „русью“, „русинами“, „русичами“, но послѣ того, какъ эти названія были безправно присвоены московскимъ правительствомъ, украинскій народъ для отличія себя отъ фальшивыхъ „русскихъ“ изъ Москвы, усвоилъ себѣ другое свое, не менѣе древнее имя, „Украина“ (стр. 14).

Вотъ, значитъ, въ чемъ дѣло! Обидѣлся человѣкъ на Чудь, Весь, и Мерю, Мордву и Черемисовъ. И такъ обидѣлся, что примѣнилъ къ нимъ китайскую месть: пошелъ и повѣсился на „фино-уральскомъ“ ихъ порогѣ.

Самоубійство.

Ну да, повѣсился, то есть покончилъ самоубійствомъ. Въ томъ видѣ, какъ Чигиринъ и нео-чигиринцы это продѣлали и продѣлываютъ, такая перемѣна имени есть отказъ отъ самихъ себя, т. е. самоубійство. Съ тѣхъ поръ, какъ нынѣшніе чигиринцы объявили себя украинцами, они, вопреки старому чигиринцу Хмельницкому, гонятъ все русское. Но кого же гонятъ? Самихъ себя, свою же плоть и свою же кровь. И сколько этой своей крови они уже пролили! Что сдѣлали они, хотя бы въ Галичинѣ, ставшей „Пьемонтомъ Украинства“, — руками Австріи. Своихъ братьевъ галичанъ только за то, что они хотѣли сохранить свое тысячелѣтнее русское имя, мучали, терзали въ тюрьмахъ и застѣнкахъ, тысячами казнили на висѣлицахъ!

„Депутатъ австрійскаго парламента, полякъ г, Дашинскій (русскіе депутаты были приговорены къ смертной казни) сказалъ на одномъ изъ засѣданій, что у подножія самыхъ Карпатъ отъ разстрѣловъ и висѣлицъ погибло около 60.000 невинныхъ жертвъ“. (Временникъ, Научно-Литературныя записки Львовскаго Ставропигіона на 1935 г., стр 68 и 69).

За что погибли эти люди? Были ли они дѣйствительно невинны? Объ этомъ мы можемъ узнать изъ рѣчи инженера Хиляка, представителя галицко-русской молодежи:

„…Талергофъ, пекло мукъ и страданій, лобное мѣсто, голгофа русскаго народа и густой лѣсъ крестовъ „подъ соснами“, а въ ихъ тѣни они — наши отцы и наши матери, наши братья и наши сестры, которые сложили тамъ головы. Неповинно! Но во истину ли неповинно? Нѣтъ, они виноваты, тяжко виноваты. Ибо своему народу служили вѣрно, добра, счастья и лучшей доли ему желали, завѣтовъ отцовъ не ломили, великую идею единства русскаго народа исповѣдывали. И не преступленіе ли это? Однако наиболѣе страшнымъ, наиболѣе волнующимъ, наиболѣе трагическимъ въ этомъ мученичествѣ русскаго народа было то, что братъ брата выдавалъ на пытки, братъ противъ брата лжесвидѣтельствовалъ, братъ брата за іудинъ грошъ продавалъ, братъ брату Каиномъ былъ. Можетъ ли быть трагизмъ больше и ужаснѣе этого? Пересмотрите исторію всѣхъ народовъ міра, и такого явленія не найдете. Когда лучшіе представители народа „изнывали по тюрьмамъ сырымъ, въ любви беззавѣтной къ народу“, въ то время, вторая его часть создавала „січові“ отдѣленія стрѣлковъ и плечо о плечо съ палачемъ — гнобителемъ своего народа добровольно и охотно защищала цѣлость и неприкосновенность границъ австрійской Имперіи. Гдѣ же честь, гдѣ народная совѣсть? Вотъ до чего довела слѣпая ненависть къ Руси, привитая на продолженіи долгихъ лѣтъ, словно отрава народной душѣ. Предатель забылъ свою исторію, отбросилъ традиціи, вырекся своего историческаго имени, потопталъ завѣты отцовъ…“ (Ibid. стр, 84 и 85).

Съ той же силой свидѣтельствуетъ намъ о славныхъ дѣяніяхъ нео-чигиринцевъ въ Галиціи Фома Дьяковъ, крестьянинъ села Вербѣжа изъ-подъ Львова. Онъ былъ приговоренъ къ смертной казни въ 1915 году, но императоръ Францъ Іосифъ подарилъ ему, и нѣкоторымъ другимъ, жизнь.

„Нехай не гине николи память о нашихъ невинныхъ тысячахъ русскихъ людей, лучшихъ и дорогихъ нашихъ батьковъ и матерей, братовъ и сестеръ, котри въ страшнихъ мукахъ погибли отъ куль, багнетовъ и на австро-мадьярскихъ шибеницахъ, що неначе густый лѣсъ покрыли всю нашу землю. Той звѣрскій терроръ въ свѣтовой исторіи записано кровавыми буквами, и я вѣрю, що та память о мученикахъ буде вѣчная. Наши дѣти, внуки, правнуки и тысячелѣтни потомки будутъ ихъ вспоминати и благословити за тое, що въ страшныхъ, смертельныхъ мукахъ и страданіяхъ не выреклися свого великаго славянскаго русскаго имени и за идею русскаго народа принесли себе кроваво въ жертву. Ганьба буде на вѣчный споминъ за писемни и устни ложни доноси выроднихъ нашихъ роднихъ братовъ, которы выреклися тысячелѣтного русскаго имени, стались лютыми янычарыма, проклятыми каинами, юдами, здрадниками и запроданцами русскаго, славянскаго народа и русской славянской земли за австрійскій и германскій охлапы!“ (Ibid, стр. 76).

А вотъ рѣчь другого крестьянина, Василія Куровца, села Батятичъ, изъ-подъ Каминки Струмиловой.

„Сумный въ исторіи Руси, бувъ 1914 рокъ! Австрія думала, що огнемъ и мечемъ вырве изъ груди народа нашего русску душу, а Нѣмечина думала, що захопить въ свои руки урожайный, чорноземный край отъ Карпатъ до Кавказа. Коли той планъ заломався о русскій штыки, то нѣмецка гидра стала мститися на невинномъ галицко-русскомъ народѣ. О Русь, святая мать моя! Поможи забути ту жестоку муку, ту обиду, нанесену нашему обездоленному народу. Сумна и страшно погадати: тысячи могилъ роскинулись, куды лише очима поведемо, по нашей отчинѣ, и тысячи могилъ подъ соснами въ Талергофѣ. Въ тиху ночь чути ихъ стонъ и горьке рыданья и тугу за родною землею… Скажемо собѣ нынѣ, братья и сестры, що николи мы ихъ не забудемъ и рокъ-рочно будемъ поминати по закону нашихъ батьковъ и такимъ способомъ будемъ передавати ихъ имена нашимъ грядущимъ поколѣніямъ. Тутъ торжественно могу заявити, що, если бъ навѣть всѣ отреклися ихъ идеи, то есть Святой Руси, здорова селянска душа крѣпко ей держатися, бо та идея освящена кровью нашихъ батьковъ и матерей“ (Ibid 78).

Кто же эти іуды-предатели, которые отреклись отъ тысячелѣтняго русскаго имени и повели своихъ братьевъ на страшную голгофу Талергофа? Объ этомъ мы можемъ узнать изъ рѣчи отца Іосифа Яворскаго, изъ села Ляшкова, депутата на Сеймъ въ Варшавѣ.

„Дорогая русская семья и честные гости! Еще въ 1911–1912 г.г. многіе представители Украинскаго Клуба въ Австрійскомъ парламентѣ, паче всѣхъ Василько и Кость Левицкій, старались всѣми силами доказать австро-нѣмецкому правительству, что они являются вѣрноподаннѣйшими сынами и защитниками Австріи, а всѣ русскія организаціи и общества, то наибольшіе враги австрійскаго государства. Эта лояльность украинцевъ ввиду Австріи породила кровь, муки, терпѣніе русскаго народа и Талергофъ. Всѣмъ, кто знаетъ австрійское парламентское устройство, вѣдомо, что такъ называемыя делегаціи австрійскаго и угорскаго парламента собирались то въ Вѣнѣ, то въ Будапештѣ. Въ 1912 году предсѣдатель украинскаго клуба, д-ръ Кость Левицкій, во время засѣданія такой делегаціи внесъ на руки министра войны интерпеляцію слѣдующаго содержанія: „Извѣстно ли вашей ексцеленціи, что въ Галичинѣ есть “много „руссофильскихъ“ бурсъ для учащейся молодежи, воспитанники которыхъ пріобрѣтаютъ въ арміи права вольнопредѣляющихся и достигаютъ офицерской степени? Каковы виды на успѣхъ войны, ежели въ арміи, среди офицеровъ такъ много враговъ, — „руссофиловъ“ ? Извѣстно ли вашей ексцеленціи, что среди галицкаго населенія шляется много „руссофильскихъ“ шпіоновъ, отъ которыхъ кишитъ, и рубли катятся въ народѣ? Что намѣряетъ сдѣлать ваша ексцеленція на случай войны, чтобы защититься передъ „руссофильскою“ работою, которая въ нашемъ народѣ такъ распространяется?“ Министръ отвѣтилъ, что приметъ предупредительныя мѣры, чтобы ненадежные элементы, т. е. студенты руссофилы, не производились въ офицеры и на случай войны обезвредитъ „руссофиловъ“. Послѣдствія этого запроса Костя Левицкаго — то лишеніе многихъ студентовъ славянъ офицерскихъ правъ. Административныя власти выготовили списки и на основаніи ихъ всѣ русскіе были арестованы. Армія получила инструкціи и карты, съ подчеркнутыми краснымъ карандашемъ селами, которыя отдали свои голоса русскимъ кандидатамъ въ австрійскій парламентъ. И красная черточка на картѣ оставила кровавыя жертвы въ этихъ селахъ еще до Талергофа. Вы сами помните, что когда въ село пришелъ офицеръ, то говорилъ вѣжливо, но спросивъ названіе села и увидѣвъ красную черточку на картѣ, моментально превращался въ палача. И кричалъ нѣмецъ или мадьяръ — Ты русъ? А нашъ насчастный мужикъ отвѣчалъ: — Да, русинъ, прошу пана. И уже готовая веревка повисла на его шеѣ! Такъ множились жертвы австро-мадьярскаго произвола. Но вскорѣ не хватило висѣлицъ, снурковъ, ибо слишкомъ много было русскаго народа. Для оставшихся въ живыхъ австрійская власть приготовила пекло, а имя ему — Талергофъ! Если бы кто-нибудь не повѣрилъ въ мои слова, что Талергофъ приготовили вышеупомянутые мною украинцы, пусть посмотритъ въ стенографическія записки делегаціи“ (Ibid., стр. 86 и 87).

Итакъ, вотъ къ чему привела китайская месть украинствующихъ, обидѣвшихся на Чудь, Мерю, Весь, Мордву и Черемисовъ. Какъ назвать все это иначе, чѣмъ физическимъ и духовнымъ народнымъ самоубійствомъ?!

Гдѣ логика?

Забудемъ, на время, объ этихъ кровавыхъ страницахъ. Попытаемся еще разъ побесѣдовать съ украинствующими въ спокойномъ тонѣ. Итакъ, причина для вышеизложеннаго самоубійства русскаго народа есть та, что фино-уральцы подъ именемъ москалей присвоили себѣ русское имя.

Какъ хотите, господа, а ей же ей эта причина странная. Я, допустимъ, ношу имя Иванова. И вотъ нашелся какой-то Петровъ, который тоже объявилъ себя Ивановымъ. Неужели это достаточная причина, чтобы я, Ивановъ, сталъ называть себя… Сидоровымъ? Гдѣ же тутъ логика?

Одно изъ двухъ. Петровъ, что сталъ называть себя моимъ именемъ, т.е. Ивановымъ, никакого убытка ни моральнаго, ни матеріальнаго мнѣ не причиняетъ. Тогда, чертъ съ нимъ, съ этимъ Петровымъ, пусть себѣ называется Ивановымъ, если это ему нравится! Но, можетъ быть, Петровъ, назвавшись моимъ именемъ, Ивановымъ, нарушаетъ какіе-то мои права и преимущества? Тогда что я сдѣлаю? Я притяну его къ отвѣту; я буду доказывать, что онъ облыжно называетъ себя Ивановымъ; буду говорить, что онъ Петровъ; а Ивановъ есть только одинъ на свѣтѣ: это — я!

Но что мнѣ поможетъ, если я этому зловредному похитителю моего имени подарю то, что онъ сдѣлалъ, а самъ, смирнѣе овцы, пойду и назовусь какимъ-то Сидоровымъ? Ей же Богу, эта благонравность и смиреніе совершенно непонятны, А тѣмъ болѣе непонятны, что украинствующіе все время твердятъ, будто они борятся за свой народъ. Какъ же борятся, когда самое, что есть у народа цѣнное, его историческое имя, взяли и отдали Чуди, Веси, Мери, Мордвѣ и Черемисамъ.

Поляки.

Для здравомыслящаго человѣка такой способъ дѣйствія, хотя бы подъ вліяніемъ самой горькой обиды, совершенно непонятенъ. Вь особенности же все это непонятно, когда сообразишь, что Чудъ, Весь, Меря, Мордва и Черемисы (подъ именемъ москалей) начали красть наше русское имя еще при Иванѣ Калитѣ, т. е. въ ХІѴ вѣкѣ, сказать точнѣе съ 1326 года. И вотъ, слава Тебѣ Господи, прошло не много, не мало, четыре съ половиной вѣка съ лишкомъ, никто на это „именное“ воровство не обижался. И только, когда стукнуло 469 лѣтъ, наконецъ, кто-то обидѣлся. Кто же это? Вовсе даже не мы, а поляки! Поляки обидѣлись, и вполнѣ естественно, на императрицу Екатерину ІІ. Въ отвѣтъ на раздѣлы Польши, и это тоже совершенно естестевенно, поляки въ свою очередь надумали раздѣлъ Россіи. Для этого они и изобрѣли до той поры не существовавшій „украинскій народъ“. А. Чигиринъ, полагаетъ, что польское происхожденіе „украинскаго народа“ открыли авторы конспекта № X, но это не такъ. Сію истину установило совсѣмъ не „Новое Поколѣніе“; это утверждаетъ старый берлинскій профессоръ славистъ Брюкнеръ. Вотъ, что объ этомъ пишетъ извѣстный знатокъ южно-русской исторіи А. Стороженко:

„… настали раздѣлы Польши, и вотъ когда польскіе ученые заговорили объ особой украинской національности. Имъ хотѣлось доказать, что русскихъ нѣтъ въ границахъ погибшей Польши, и что Екатерина ІІ напрасно приказала вычеканить на медали въ память раздѣловъ „отторженная возвратихъ“. Берлинскій профессоръ Александръ Брюкнеръ утверждаетъ, что впервые высказалъ взглядъ объ отдѣльности украинцевъ отъ русскихъ графъ Потоцкій въ книгѣ на французскомъ языкѣ, изданной въ 1795 году подъ заглавіемъ: «Fragments historiques et géographiques sur la Scythie, la Sarmatie et les slaves“.

Продолжая дальше своей безстрашный разсказъ о полонизаціи Руси подъ видомъ „украинизаціи“, А. Стороженко говоритъ:

„Извѣстный основатель Кременецкаго лицея Фаддей Чацкій въ книжкѣ: „О naswisku Ucrainy i poczatku kosakow“ — выводитъ украинцевъ отъ укровъ, которые были будто бы дикой славянской ордой (horda barbarzynskih Slowican), пришедшей на Днѣпръ изъ Заволжья въ первые вѣка по P.X. Выдумки польскихъ ученыхъ проникли на лѣвый берегъ Днѣпра въ умы образованныхъ малороссіянъ, но здѣсь встрѣтили горячій отпоръ со стороны автора „Исторіи Руссовъ“, появившейся въ началѣ 1800 хъ годовъ и пріобрѣвшей вскорѣ чрезвычайную популярность въ Малороссіи. „Съ сожалѣніемъ долженъ сказать“, пишетъ онъ, — „внесены нѣкоторые нелѣпости и клеветы въ самыя лѣтописи малороссійскія, по несчастію, творцами оныхъ природными Русскими, слѣдовавшими по неосторожности безстыднымъ и злобнымъ Польскимъ и Литовскимъ баснословцамъ. Такъ, напримѣръ, въ одной ученой исторійкѣ выводится на сцену, изъ древней Руси или нынѣшней Малой Россіи новая нѣкая земля при Днѣпрѣ, называемая тутъ Украиной, а въ ней заводятся польскими королями украинскіе казаки, а до того будто бы сія земля была пуста и необитаема, и казаковъ въ Руси не бывало, Но видно г. писатель таковой робкой исторійки не бывалъ нигдѣ изъ своей школы и не видалъ въ той странѣ, называемой имъ Украиной, русскихъ городовъ, самыхъ древнихъ и по крайней мѣрѣ гораздо старѣйшихъ отъ его королей Польскихъ“.

Къ сожалѣнію, голосъ В. Г. Полетики, предполагаемаго автора «Исторіи Руссовъ», скрывшагося подъ именемъ архіепископа Георгія Конисскаго, мало кѣмъ былъ услышанъ. Польскія вліянія разными, едва уловимыми путями проникали въ чисто русскую общественную жизнь. Самъ великій Пушкинъ поддавался обаянію Мицкевича…“

Вліяніемъ Мицкевича объясняетъ А. Стороженко нѣкоторые отдѣльные стихи изъ Пушкинской «Полтавы». Мицкевичъ же

„мыслилъ Малую Русь — Украиной польскаго королевства, гибель котораго жгучей скорбью пронизывала патріотическое сердце поэта“.

Свой очеркъ, устанавливающій, что украинствованіе рождено и взлелѣяно поляками, А. Стороженко заканчиваетъ такъ:

„Въ первой четверти ХІХ вѣка появилась особая «украинская» школа польскихъ ученыхъ и поэтовъ, давшая чрезвычайно талантливыхъ представителей. К. Свидзинскій, С. Гощинскій, М. Грабовскій, Э. Гуликовскій, Б. Залѣсскій и многіе другіе продолжали развивать начала, заложенныя гр. Я. Потоцкимъ и Ф. Чацкимъ, и подготовили тотъ идейный фундаментъ, на которомъ создалось зданіе современнаго намъ украинства. Всѣми своими корнями украинская идеологія вросла въ польскую почву“ (Труды подготовительной по національнымъ дѣламъ комиссіи. Малорусскій отдѣлъ. Одесса, 1919 г. Стр. 61–63).

Зачѣмъ полякамъ понадобилось созданіе особаго народа, окрещеннаго «украинскимъ»? У польскихъ писателей можно найти весьма цѣнныя по своей откровенности признанія. Напримѣръ:

„Бросимъ пожары и бомбы за Днѣпръ и Донъ, въ самое сердце Руси. Возбудимъ споры и ненависть въ русскомъ народѣ. Русскіе сами будутъ рвать себя своими собственными когтями, а мы будемъ расти и крѣпнуть“. (Завѣщаніе польскаго повстанца генерала Мѣрославскаго).

Не менѣе интересны мысли ксендза Валеріана Калинки:

„Между Польшей и Россіей сидитъ народъ, который не есть ни польскій, ни россійскій. Но въ немъ всѣ находятся матеріально подъ господствомъ, нравственно же подъ вліяніемъ Россіи, которая говоритъ тѣмъ же языкомъ, исповѣдываютъ ту же вѣру, которая зовется Русью, провозглашаетъ освобожденіе отъ ляховъ и единеніе въ славянскомъ братствѣ. Какъ же защищать себя?! Гдѣ отпоръ противъ этого потопа? Гдѣ?! Быть можетъ, въ отдѣльности этого русскаго (малорусскаго) народа. Полякомъ онъ не будетъ, но неужели онъ долженъ быть Москалемъ?! Полякъ имѣетъ другую душу и въ этомъ фактѣ такую защитительную силу, что поглощеннымъ быть не можетъ. Но между душою Руссина и Москаля такой основной разницы, такой непроходимой границы нѣтъ. Была бы она, если бы каждый изъ нихъ исповѣдывалъ иную вѣру, и поэтому-то унія была столь мудрымъ политическимъ дѣломъ. Если бы Русь, отъ природы этнографически отличная, по сознанію и духу была католической, въ такомъ случаѣ коренная Россія вернулась бы въ свои природныя границы и въ нихъ осталась, а надъ Дономъ, Днѣпромъ и Чернымъ моремъ было бы нѣчто иное. Каково же было бы это „нѣчто“? Одному Богу вѣдомо будущее, но изъ естественнаго сознанія племенной отдѣльности могло бы со временемъ возникнуть пристрастіе къ иной цивилизаціи и въ концѣ концовъ къ полной отдѣльности души. Разъ этотъ пробуждающійся народъ проснулся не съ польскими чувствами и не съ польскимъ самосознаніемъ, пускай останется при своихъ, но эти послѣднія пусть будутъ связаны съ Западомъ душой, съ Востокомъ только формой. Съ тѣмъ фактомъ (т.е. съ пробужденіемъ Руси съ не-польскимъ сознаніемъ) мы справиться сегодня уже не въ состояніи, зато мы должны позаботиться о такомъ направленіи и поворотѣ въ будущемъ потому, что только такимъ путемъ можемъ еще удержать Ягайлонскія пріобрѣтенія и заслуги, только этимъ способомъ можемъ остаться вѣрными призванію Польши, сохранить тѣ границы цивилизаціи, которыя оно предначертало. Пускай Русь останется собой и пусть съ инымъ обрядомъ, будетъ католической — тогда она и Россіей никогда не будетъ и вернется къ единенію съ Польшей. И если бы даже это не было осуществлено, то все-таки, лучше самостоятельная Русь, чѣмъ Русь Россійская. Если Гриць не можетъ быть моимъ, говоритъ извѣстная думка, пускай, по крайней мѣрѣ, не будетъ онъ ни мой, ни твой“. (А. Tarnowski, Ksiandz Waleryan Kalinka, Krakow, 1887, стр. 167–170)

Чтобы правильно понимать вышеизложенный взглядъ отца Калинки, надо принять во вниманіе, что онъ былъ дѣятелемъ половины ХІХ в. Въ то время украинствующая терминологія еще не имѣла широкаго распространенія. Не употреблялъ ея и ксендзъ Калинка, и въ этомъ была его великая ошибка. На противу поставленіи «Руси», подъ которой Калинка разумѣетъ нашъ Югъ, и «Россіи», каковымъ онъ обозначаетъ нашъ Сѣверъ, — далеко не уѣдешь. Такая терминологія, вѣроятно хорошо звучитъ по-польски, но мало вразумительна для рускихъ. Русь есть Россія, Россія есть Русь! — Такъ ощущаетъ каждый изъ насъ. Для цѣлей, преслѣдуемыхъ В. Калинкой и другими поляками, т. е. для раскола единаго русскаго народа, непремѣнно надо было найти для Юга Россіи совершенно отдѣльное наименованіе. Оно и было найдено подъ видомъ «украинскій народъ». Когда это въ высшей степени удачное изобрѣтеніе было пущено въ ходъ, польскія стремленія пошли по вѣрному пути. Однако, судьба бываетъ насмѣшлива: то, что поляки сѣяли для себя, пожали нѣмцы…

Нѣмцы.

Надо признать, что наши нео-чигиринцы вышеизложенную польскую доктрину въ концѣ концовъ усвоили, какъ свою собственную. Однако долгое еще время они, если такъ можно выразиться, держались довольно по домашнему. И это продолжалось до тѣхъ поръ, пока „обиду“ украинствующихъ не взяли въ свои аккуратныя руки нѣмцы, австрійскіе и германскіе. Вотъ тогда Чигиринскую претензію, можно сказать, развели на большой интересъ! Это произошло по той простой причинѣ, что этотъ интересъ совпалъ въ точности съ видами самихъ нѣмцевъ. Послѣ того, какъ мы сначала подписали, но на слѣдующій день дезавуировали союзъ, предложенный императоромъ Вильгельмомъ ІІ-мъ⁵, Германія повернулась противъ Россіи. И восторжествовалъ планъ: въ результатѣ побѣдоносной войны расчленить Россію на десять самостоятельныхъ республикъ. Еще до войны была напечатана географическая карта, на которой программа раздѣла Россіи была изображена графически, причемъ среди будущихъ республикъ „Украина“ занимала главное мѣсто.

Не безъинтересно вспомнить, въ какомъ тонѣ во время войны велась „украинствующими“ пропаганда противъ Россіи, за Германію и Австрію. Вотъ примѣры:

„Товарищи! Эта война должна рѣшить нашу судьбу. Если Россія побѣдитъ, мы еще долго будетъ нести иго царей. Но пораженіе русской арміи и торжество Германіи и Австріи обезпечитъ намъ побѣду въ нашей борьбѣ за національную независимость“.

„Пусть дѣло освобожденія Украины станетъ дѣломъ милліоновъ людей! Осуществленіе нашей мечты вполнѣ согласуется съ интересами державъ, враждебныхъ Россіи, т. е. Германіи и Австріи. Отнять Украину у Россіи и создать независимое государство — вотъ, что можетъ спасти Европу отъ русской опасности“.

„Мы непримиримые враги русской имперіи! Мы желаемъ ея гибели, мы хотимъ отнять у нея Украину. Государства, которыя находятся въ войнѣ съ Россіей, тѣмъ самымъ являются нашими друзьями, потому что если имъ удастся побѣдить Россію, если Австрія сможетъ аннексировать часть Украины — эта аннексія будетъ благодѣяніемъ для этой страны, освобождая ее отъ русскаго ига и давая ей возможность жить свободной національной жизнью“.

„Безъ отторженія украинскихъ провинцій самое большое пораженіе Россіи въ этой войнѣ будетъ только легкой раной, отъ которой царизмъ излечится въ короткое время и по-прежнему будетъ угрозой для европейскаго мира. Только свободная Украина, союзная съ центральными державами, благодаря своей территоріи, простирающейся отъ Карпатъ до Дона и Чернаго моря, будетъ достаточнымъ барьеромъ, чтобы защищать Европу отъ Россіи“.

„Это счастье для насъ, что австрійскія и германскія арміи сильнѣе, чѣмъ армія царя. Уже царскіе генералы обратились въ бѣгство. Уже австрійцы вошли въ Украину! Счастливый день близокъ“.

„Въ Австріи всѣ народы свободны. Свободной и независимой будетъ и Украина, союзная съ Австріей“.

„Солдаты! Если вы не развращены вашими офицерами; если вы не лишились своей собственной воли; если вы помните, что крестьяне и рабочіе не могутъ быть братьями буржуевъ и офицеровъ; если вы не забыли, что вы Украинцы и что цари въ теченіе двухъ вѣковъ притѣсняли Украину; если вы не потеряли чувства національной украинской чести, — поднимитесь противъ царской Россіи. Не стрѣляйте противъ войскъ, съ которыми вамъ приказали сражаться, но обратитесь противъ вашихъ офицеровъ и убивайте ихъ“.

Намъ кажется, что вышеприведенными выдержками характеръ украинско-австро-германско большевистскаго альянса 1914–1918 годовъ достаточно выясненъ. Не будемъ на этомъ останавливаться; не въ нашихъ намѣреніяхъ воскрешать тѣ чувства, которыя рождала міровая война. Наоборотъ, мы хотѣли бы видѣть друзей въ прежнихъ врагахъ. Именно съ этими мыслями мы привели ядовитыя строки украинствующихъ прокламацій. Только для того, чтобы напомнить: „Украина“ была „аннексирована“ и Германіей и Австріей. Каковы же результаты? Стала ли „свободная Украина“ тѣмъ „барьеромъ“, который долженъ былъ „спасти Европу“? Что-то на это не похоже! Изъ двухъ центральныхъ державъ Австріи вообще уже нѣтъ на картѣ спасаемаго украинствующими материка. Что же касается Германіи, то вмѣсто спасительнаго „барьера“ противъ Зигфрида ХХ вѣка стоитъ злобный драконъ, для котораго гибель и Германіи и Европы и всего міра есть вопросъ собственнаго существованія.

Во всякомъ случаѣ во время войны Чигиринская обида на фино-уральскія народности стала дѣломъ вполнѣ международнымъ. А благодаря недальновидности Павла Скоропадскаго, освятившаго своими генеральскими эполетами и аристократичностью своего гетманшафта „похабность“ Брестскаго мира, терминологія украинствующихъ вошла во всеобщее употребленіе.

Большевики.

Какимъ образомъ „украинская держава“, начинаніе вполнѣ націоналистическое, какъ бы къ нему ни относиться, вошла въ программу большевиковъ-интернаціоналистовъ?

Не надо забывать, что въ началѣ своей карьеры большевики были тѣсно связаны съ нѣмецкимъ генеральнымъ штабомъ, отъ котораго и восприняли независимую украинскую республику. Въ дальнѣйшемъ, когда большевики освободились отъ давленія нѣмцевъ, они могли бы возстановить единую недѣлимую страну, что съ точки зрѣнія интернаціоналистовъ было бы гораздо логичнѣе, Но у большевиковъ въ то время былъ свой разсчетъ. Они очень надѣялись тогда на міровую революцію. Съ этой точки зрѣнія всякія „національныя республики“, которыя „добровольно“ вошли въ СССР — были весьма удобны. Большевики разсчитывали, что по примѣру Украинской въ СССР войдутъ Польская республика, Литовская, Латвійская и другія Прибалтійскія, затѣмъ Чешская, Румынская, Венгерская, Австрійская, Болгарская, Сербская, Хорватская, Словенская — словомъ всѣ Балканскія, а вслѣдъ за ними республики Германская, Французская и остальныя Европейскія, потомъ Англія и наконецъ Америка.

Всѣ эти пышные разсчеты рухнули; но тутъ „Украинской республикѣ“ на помощь пришло нѣкое весьма занимательное психическое состояніе диктаторствующаго Сталина. Оперетка съ переодѣваніемъ въ національные костюмы понравилась и нравится до сихъ поръ первобытному тщеславію, къ которому весьма наклоненъ Джугашвили. Пріятно быть неограниченнымъ повелителемъ и одной страны, но куда величественнѣе стоять во главѣ одиннадцати государствъ, въ томъ числѣ и „Украинской республики“.

Итогъ.

Вотъ краткая исторія украинствованія. Оно было изобрѣтено поляками (графъ Янъ Потоцкій); поставлено на ноги австро-нѣмцами („Украину сдѣлалъ я!“ — заявленіе генерала Гофмана); но консолидировано оно большевиками, которые вотъ уже 20 лѣтъ безъ просыпа украинствуютъ (конституція Сталина 1937 года).

Но отъ того, что къ этому дѣлу приложили свои руки — сначала поляки, потомъ нѣмцы и, наконецъ, большевики — не измѣнился самый вопросъ. И онъ все также стоитъ и сейчасъ — во всей своей недоумѣнности: ужели надо мѣнять свое тысячелѣтнее имя только потому, что кто-то другой этимъ именемъ назвался?

Преслѣдованія со стороны москалей.

Чувствуя необычайную слабость такой постановки вопроса, А. Чигиринъ, а также и другіе чигиринцы, объясняютъ: москали-де насъ мучали, преслѣдовали; не давали намъ говорить, писать и даже пѣть на нашемъ родномъ южно-русскомъ языкѣ; вотъ почему мы должны были назваться Украинцами!

Опять полное отсутствіе логики. Что же москали перестали васъ преслѣдовать, когда вы отреклись отъ своего русскаго имени? Какъ разъ наоборотъ: за то именно васъ и преслѣдовали, что назывались украинцами! А до этого времени никто васъ не преслѣдовалъ; говорили себѣ и писали и пѣли, что хотѣли. Конечно, можно поставить вопросъ: стоило ли васъ преслѣдовать за то, что вы назвались украинцами? По нашему мнѣнію, не стоило. Называйтесь хоть берендѣями⁶. Но надо сказать и то, что москали все же разсмотрѣли вашу истинную натуру. А разсмотрѣли потому, что мы имъ это разъяснили: да, мы, тѣ южане, которые не желали и не желаютъ мѣнять своего тысячелѣтняго русскаго имени. Мы москалямъ разъяснили и разъясняемъ, что людямъ, называющимъ себя украинцами, нельзя вѣрить, когда они говорятъ, будто они добиваются только свободы для своей печати, театра и прочее. Мы москалямъ говорили: нѣтъ, они добиваются раскола; они хотятъ отдѣленія отъ остального русскаго народа и отъ русской державы. Что мы были правы, въ этомъ можетъ каждый убѣдиться, прочтя на стр. 40 ой книжки А. Чигирина нижеслѣдующее:

„Авторы конспекта № X наиболѣе серіознымъ своимъ противникомъ считаютъ „петлюровцевъ“. Пусть же они знаютъ, что въ настоящее время нѣтъ ни одной украинской партіи, которая бы не стремилась къ самостоятельности Украины. На Украинѣ и за границей теперь „всѣ — украинцы-петлюровцы“ въ томъ смыслѣ, что всѣ стоятъ на принципѣ независимаго украинскаго государства“.

Другими словами Чигиринъ и чигиринцы теперь совершенно открыто провозглашаютъ то, что они долго скрывали. Но мы это знали и москалямъ разъяснили. И москали приняли противъ сепаратистовъ свои мѣры. Мѣры эти были, на нашъ взглядъ, неловкія, неумѣлыя; намъ кажется, что слѣдовало дѣйствовать иначе. Но все же никакъ нельзя сказать, что москали преслѣдовали украинствующихъ чигиринцевъ за желаніе писать, говорить и пѣть на своемъ родномъ языкѣ. Нѣтъ, они преслѣдовали ихъ за разрушеніе русскаго государства, за разрушеніе тысячелѣтней идеи единаго русскаго народа.

Эта идея была впервые поднята и отчасти осуществлена Кіевомъ, во времена Владимира Святого, она продолжалась московскими Собирателями Руси; но закончена была Петербургомъ. Петербургъ не даромъ стоитъ на одномъ меридіанѣ съ Кіевомъ. Именно Петербургъ воспринялъ вполнѣ идею единаго русскаго народа, зародившуюся въ лонѣ Матери городовъ русскихъ болѣе тысячи лѣтъ тому назадъ (882 годъ).

Кто воры?

Вся эта выдумка украинствующихъ о томъ, что москали украли наше русское имя, не стоитъ, какъ говорилось въ старину, пенязя бѣлаго, а сейчасъ сказали бы — ломаной копейки. И это потому, что эти самые москали никогда не мѣшали намъ владѣть тѣмъ достояніемъ нашимъ, которое они будто бы украли, т.е. именемъ русскимъ. Если это кража, то кража странная: украденнымъ предметомъ насъ просили и приглашали пользоваться въ свое удовольствіе. Удивительные какіе-то воры были эти москали. Можно сказать, воры-джентльмены…

Но есть на свѣтѣ и такіе воры, что дѣйствительно не позволяютъ пользоваться намъ нашей собственностью. Кто это, всякій знаетъ: это — украинствующіе! Эти вотъ настоящіе воры. Они, дѣйствительно, украли у насъ наше кровное добро; тысячелѣтнюю нашу славу; наше русское честное имя. Украли! Украли и украденное держатъ у себя подъ замкомъ. А всякому, кто предъявляетъ свои права на безспорное національное сокровище, они, если смогутъ, и „голову оттяпаютъ“, какъ это они сдѣлали въ Австріи. А если на это руки коротки, то хоть облаютъ и оклевещутъ, забросаютъ грязью съ головы до ногъ. Въ отношеніи нашего русскаго имени украинствующіе суть подлинные воры и насильники и притомъ безъ всякаго джентльментства.

Бунтъ Александра Шульгина.

Но надо отдать имъ справедливость, нѣкоторые украинствующіе начинаютъ время отъ времени чувствовать нѣкое свербленіе въ сердцѣ своемъ. Кое-кому стала пріѣдаться сказка о кражѣ русскаго имени и иныя небылицы, какъ Чигирину напр. надоѣло грубое вранье о славной „Украинской Державѣ“, процвѣтавшей во времена Владимира Святого. Этого рода украинствующіе дѣлаютъ въ направленіи честной постановки вопроса еще одинъ шагъ.

Вотъ передо мной статья моего дорогого племянника, Александра Шульгина, написанная на французскомъ языкѣ для одного французскаго журнала. Если послѣдній ея не напечаталъ, то я въ этомъ не виноватъ. Надѣюсь, что мой любезный родственникъ оцѣнитъ услугу, которую я ему оказываю, распространяя его даже еще не напечатанную статью, а оный французскій журналъ проститъ мою нескромность. Вотъ что А. Шульгинъ между прочимъ говоритъ:

„La volonté du peuple“. „Le problème national et le problème purement linguistique ont pour ainsi dire des lois très relatives: le Plattdeutsch et le Hochdeutsch ne se différencient pas plus que le hollandais de la langue classique allemande. Et pourtant personne ne considère les deux idiomes allemands comme deux langues indépendantes, et n’ affirme que le nord et le sud de l’Allemagne sont habités par deux nationalités différentes. Par contre, qui oserait nier que le hollandais soit une langue indépendante, et que le peuple qui la parle consitue une nation à part. Tout dépand donc des conditions historiques, de la mesure du développement de la langue, de la force de la littérature et, au point de vue purement national, de la volonté du peuple. C’est d’ailleurs Ernest Renan qui a mis en avant cette définition subjective „volonariste“ d’une nation“⁷.

A la bonne heure! Наконецъ-то, on a mis les points sur les „i“. Хотя и при помощи Ренана, но все же договорились до точки: точки честной, если и не окончательной.

Sic voleo, sic jubeo! Желаемъ! Волимъ!!!

Волимъ!

Это по крайности — по чигирински. Старые чигиринцы 1654 года, съ батькой Богданомъ во главѣ, тоже восклицали: „Волимъ!“

— Волимъ подъ Царя Восточнаго, Православнаго!..

Нео-чигиринцы 1918 г., съ атаманомъ Петлюрой и гетманомъ Скоропадскимъ во главѣ, избрали другого Царя:

— Волимъ подъ царя Западнаго, Инославнаго!

Это воленіе вышло не особенно удачнымъ, ибо звѣзда Царя Западнаго закатилась черезъ восемь мѣсяцевъ послѣ того, какъ его побѣдоносныя войска заняли „Матерь городовъ русскихъ“.

Кого изберутъ въ „цари“ новѣйшіе чигиринцы съ А. Шульгинымъ и А. Чигиринымъ, мы не знаемъ. Но они, сохраняя хоть въ этомъ старую русскую традицію, кричатъ волимъ! И это намъ нравится.

Оставимъ же всю эту траги-комическую дребедень о томъ, что 15 фино-уральскихъ народностей украли наше русское имя. Дѣло вѣдь просто и ясно и сводится къ слѣдующему.

— Мы, украинствующіе, желаемъ украинствовать! Желаемъ, и все тутъ!

Александръ Шульгинъ, подписавшійся въ качествѣ Ancien Ministre des Affaires Etrangères de l’Ukraine, заканчиваетъ свою статью словами:

„… on doit bien retenir une chose: l’Ukraine veut être indépendante et sur ce point capital, elle ne cédera jamais devant personne“⁸.

Категорическіе императивы.

Пріятно говорить съ людьми честными и образованными! Послѣ всякихъ фіоритуръ на тему о москаляхъ, укравшихъ наше древнее имя, и обо всемъ прочемъ такомъ фино-уральскомъ, они, наконецъ, говорятъ „русскимъ языкомъ“, хотя и по-французски. Намъ кажется, что это обязываетъ и насъ къ такому же отвѣту.

Мы не допытываемся и не желаемъ допытываться, по какой истинной причинѣ честно украинствующіе хотятъ раздѣленія. Наклонность къ расколу, потребность въ немъ, есть психическое свойство нѣкоторыхъ натуръ: точно такъ же, какъ особенности другихъ людей заставляютъ ихъ стремиться къ единству. Это своего рода „категорическіе императивы“, заложенные гдѣ-то глубоко въ душѣ. Требуется, быть можетъ, ланцетъ психолога въ стилѣ Фрейда, но не столь однобокаго, чтобы вскрыть первоисточники этихъ теченій. Мы этимъ заниматься не будемъ въ настоящее время. Сейчасъ мы скажемъ нашимъ раскольникамъ кратко:

Единство.

— Съ такой же опредѣленностью, какая заставляетъ васъ куда-то бѣжать отъ остального русскаго народа, мы хотимъ соединить единой нашу семью. Мы хотимъ сберечь единство, какъ залогъ нашей національной силы — во всѣхъ смыслахъ. Мы будемъ ратовать за все то, что облегчало бы южно-русскому населенію преуспѣяніе на пути его матеріальной и умственной культуры, отдѣльной отъ сѣверно-русской, поскольку таковая существуетъ. Въ связи съ этимъ мы будемъ, когда придетъ время, добиваться всяческихъ „автономій“, какъ административныхъ, такъ и въ формѣ широкаго самоуправленія⁹. Но надо твердо запомнить одно: единство русскаго народа мы не уступимъ никогда и никому.

Единство русскаго народа и русскаго имени.

Мы не можемъ уступить и не уступимъ въ вопросѣ о единствѣ русскаго народа и не можемъ отказаться отъ того, въ чемъ оно наиболѣе выражается, — отъ единства русскаго имени. Наоборотъ, государственное единство русской земли, подъ давленіемъ непреодолимыхъ обстоятельствъ, временно должно быть нарушаемо. Такъ во времена Деникина и Врангеля „бѣлая территорія“ подъ названіемъ „Вооруженныя Силы Юга Россіи“, являлась какъ бы самостоятельнымъ государствомъ, не только независимымъ отъ „красной Москвы“, но находившемся съ ней въ состояніи войны. И въ настоящее время можно представить себѣ такое положеніе, при которомъ южной части русскаго народа удастся раньше сѣверной выбиться изъ подъ власти всерусскаго тирана Сталина. Но если Югу такъ посчастливится, то онъ, Югъ, оставшись русскимъ по имени и самосознанію, употребитъ всѣ силы, чтобы освободить и русскій Сѣверъ. Ибо и Сѣверъ и Югъ въ раздѣльности слишкомъ слабы для тѣхъ задачъ, которыя передъ ними поставила исторія. И только вмѣстѣ, идя рука объ руку, сѣверяне и южане смогутъ выполнить свое общее міровое предназначеніе.

Великая Россія есть колонія Малой.

Но какое намъ дѣло, говорятъ украинствующіе, до какого-то обще-русскаго мессіанства? Мы — патріоты своего кутка по правилу: „Моя хата з краю, нычого не знаю“. Къ тому же эта наша хата достаточно обширна: ея крыша простирается отъ Карпатъ до Кавказа, и накрываетъ она собой сорокъ милліоновъ людей.

Такъ обманываютъ себя маніаки раскола! Они думаютъ, что стремясь къ самостійности, они совершаютъ благое для своихъ „сорока-милліонныхъ“ земляковъ. Какъ тетерева на току, они, заливаясь пѣснью чигиринствующей любви, глухи и даже слѣпы въ отношеніи всего остального міра.

Что же дѣлается сейчасъ въ этомъ незамѣчаемомъ украинствующими мірѣ? Англія — владычица морей, занимаетъ сверхъ того одну пятую часть суши.

Франція имѣетъ весьма значительныя колоніи.

Сѣверо-Американскіе Соединен. Штаты захватили просторъ „отъ океана до океана“.

Италія, на нашихъ глазахъ, превратилась въ Имперію, отвоевавъ для себя солидный кусокъ Африки.

Германія, въ результатѣ міровой войны лишенная колоній, спитъ и видитъ ихъ въ своихъ снахъ.

Японія, напрягая всѣ свои силы, борется за „мѣсто подъ солнцемъ“, т. е. за территорію на материкѣ.

Всѣ остальныя державы или имѣютъ колоніи, или бредятъ ими. Всѣ понимаютъ, что для развивающагося народа „надо, чтобы было, куда пойти“, какъ говоритъ Достоевскій.

И только одни украинствующіе добровольно отказываются за себя и за свой народъ отъ обширнѣйшихъ (кромѣ Англіи) въ мірѣ колоній, которыя этому народу благосклонно судьба подарила.

И такое добровольное самообрѣзываніе проповѣдуетъ тотъ самый А. Чигиринъ, который очень хорошо знаетъ, что̀ обозначаютъ термины Малая Русь и Великая Русь: послѣдняя, по его же словамъ, есть колонія первой, въ точномъ смыслѣ греческой терминологіи.

Итакъ, для Малой Руси отдѣлиться отъ Великой значитъ добровольно отказаться отъ своихъ природныхъ колоній, простирающихся отъ Балтики до Тихаго океана и отъ Бѣлаго Моря до Персіи.

Игра въ старинныя греческія слова! — скажутъ.

Ничуть. Старинныя слова въ наше время пріобрѣли новый, глубокій смыслъ. Тѣ, кто не знаютъ этого вопроса, пусть пересмотрятъ данныя о движеніи населенія въ Россійской Имперіи. Изъ этихъ данныхъ будетъ ясно, что край, который подъ именемъ „Украины“ хотятъ отрѣзать отъ русскаго народа, въ теченіе послѣднихъ десятилѣтій выселилъ въ остальную Россію избытокъ своего населенія, измѣряемый милліонами людей. Малороссіянами-хлѣборобами заняты были значительныя пространства, какъ на Югѣ, такъ и на Востокѣ Россійской Имперіи. Равнымъ образомъ, неучитываемое, но весьма значительное число малороссовъ рабочихъ и малороссіянъ-интеллигентовъ всяческихъ профессій нашло примѣненіе своимъ силамъ и получили кусокъ хлѣба на необъятныхъ пространствахъ цѣлокупной Россіи. Послѣдняя вѣдь не дѣлала никакихъ различій въ этомъ дѣлѣ между хохломъ и кацапомъ!

При свѣтѣ этихъ неоспоримыхъ фактовъ утвержденіе, что Великая Россія была, есть и будетъ незамѣнимой колоніей для Малой, — не парадоксальная фраза, а неопровержимая дѣйствительность. Украинствующіе, желающіе насъ этого нашего естественнаго прибѣжища лишить, съ точки зрѣнія разума — безумны, а съ точки зрѣнія интересовъ южно-русскаго народа — преступны! Ибо кто же потѣснится въ этомъ неласковомъ мірѣ? Кто намъ замѣнитъ гостепріимныхъ москалей — кацаповъ? Не поляки ли, которые не имѣя свободной земли; сами ищутъ выхода на наши территоріи? Или быть можетъ, нѣмцы, чей Drang nach Osten есть явленіе вызванное тѣмъ, что нѣмцамъ тѣсно въ границахъ Германіи. Нѣмцы могутъ выгнать малороссовъ изъ ихъ черноземныхъ степей, но они не властны подарить украинствующимъ ни одного акра нѣмецкой земли. И не примутъ они ни одного „чигиринца“ на свои фабрики и заводы въ качествѣ рабочаго или инженера. И только Чудь, Весь, Меря, Мордва и Черемисы, т. е. 15 финно уральскихъ племенъ подъ именемъ москалей, открываютъ намъ свои двери, какъ истиннымъ братьямъ. Бѣда будетъ, если „уральско финская раса“ восприметъ доктрину украинствующихъ и отнесется къ намъ, какъ къ чужому народу. Въ этомъ случаѣ Великая Россія закроетъ свои широкіе ворота для Малой. На этомъ москали пострадаютъ, конечно, но мы — больше! У нихъ все же останется просторъ отъ Польши до Китая, а наши сорокъ милліоновъ скоро очутятся въ тѣсной клѣткѣ.

Перенаселеніе наступитъ быстро. И для нашихъ потомковъ „ридна маты Вкраина“ станетъ злой Мачехой. Утѣсненныя своимъ многолюдствомъ, страдая земельнымъ голодомъ, новыя поколѣнія чигиринцевъ скажутъ ей:

— Мабудь, вы сказылись, пани-матко, тоди, якъ вкупи зъ русскимъ именемъ выреклысь и руськои земли, що тягне ажъ до краю свита. Доки цяя безкрайна руська земля була и наша земля, бувъ намъ свитъ въ виконцяхъ, бо було, якъ то се каже, де „главу преклонити“. А теперь? Де подинемось?!

Тогда только „ненька Вкраина“ пойметъ, что надѣлала; и станетъ голосить — въ глубокомъ минорѣ:

Но самое горькое, самое искреннее раскаяніе уже тогда не поможетъ, увы!..

Понимая все это, мы твердо стоимъ при своемъ русскомъ имени. Предать его — значитъ продать за чечевичную похлебку самостійности безцѣнное право первородства. За этимъ первороднымъ правомъ стоитъ такая реальность, какъ вся Русская земля! Ее мы лишимся, задѣлавшись украинцами. Ибо украинцы, какъ они этого, безумные, добиваются, будутъ другой народъ. И этому другому, чужому, народу доступъ на русскую землю будетъ заказанъ.

Не отдадимъ земли русской!

Я хорошо знаю, что многіе въ эмиграціи не отдаютъ себѣ яснаго отчета въ томъ, какія важныя обязательства лежатъ на ихъ плечахъ. Не понимаютъ, что при всякихъ обстоятельствахъ, вездѣ и всюду, надо проявлять эту народную волю, о которой говоритъ Александръ Шульгинъ со словъ Эрнеста Ренана.

И мнѣ хочется поэтому обратиться къ моимъ землякамъ; къ тѣмъ эмигрантамъ, что родомъ изъ южно-русскихъ губерній; къ стариннымъ друзьямъ умолкнувшаго, но еще какъ-то звучащаго „Кіевлянина“. Двадцать лѣтъ тому назадъ, въ преддверіи недоброй памяти 1918 г., вы, Кіевляне, своей твердостью и дружественнымъ своимъ единствомъ, наперекоръ Австро-Германской бурѣ и вопреки революціонно-украинствующей дури, отстояли для матери городовъ русскихъ его Кіева, тысячелѣтнее, священное и царственное, русское имя. Нынѣ настало время, чтобы вы снова произнесли свое вѣское слово, памятуя изрѣченіе Лѣтописца: „на чемъ городъ порѣшитъ, на томъ и пригороды станутъ“. Скажите вашимъ сыновьямъ и внукамъ:

— Ни при какихъ случаяхъ, ни по какимъ важнымъ или мелочнымъ соображеніямъ не называйте себя украинцами. Читайте яростно-украинствующаго Чигирина, изъ его словъ вы убѣдитесь, что болѣе настоящихъ, подлинныхъ, исконныхъ русскихъ, чѣмъ вы, южане, не существуетъ на свѣтѣ! Вы имѣете и неоспоримое право, и святую обязанность ваше русское имя не только сохранять и беречь, но ярко, сочно, красочно, выявлять и утверждать во внѣшнемъ мірѣ, — именно сейчасъ, въ мутную эпоху, когда украинствующіе воры обкрадываютъ васъ на каждомъ международномъ перекресткѣ. Дайте имъ отпоръ! Подымите перчатку! На всякое украинствующее на васъ покушеніе съ темпераментомъ, соотвѣтствующимъ и вашей молодости и важности предмета, отвѣчайте модернизированными словами Святослава: не отдадимъ земли русской!

Нѣчто французское.

Но такъ какъ бывшій министръ иностранныхъ дѣлъ державы украинствующихъ любитъ объясняться по французски, то мы считаемъ пріятнымъ долгомъ предложить вниманію его превосходительства нѣчто на дипломатическомъ языкѣ.

18 декабря 1938 г., Парижская газета „Matin“ напечатала нижеслѣдующія слова Великаго Князя Владимира Кирилловича.

„Si je dois régner un jour, ce serait sur toute la Russie, Comment a-t on pu me prêter l’intenton de revendiquer séparément l’Ukraine, où même d’en accepter le trône? C’est ignorer l’histoire de la Russie impériale. L’Ukraine n’ en a jamais été séparée, elle en a été le berceau. La Russie s’est agrandie en partant d’elle. Elle fait la partie du territoire russe…“¹⁰.

Изъ этого французскаго текста для украинствующихъ дипломатовъ должно быть ясно, что духъ Владимира Святославовича Великаго Князя Кіевскаго живъ въ Великомъ Князѣ Владимирѣ Кирилловичѣ, коему при благопріятныхъ обстоятельствахъ суждено быть Императоромъ Всероссійскимъ. Слова Великаго Князя, въ которыхъ чувствуется одновременно вѣрность традиціямъ предковъ и горячность собственной молодости, воскрешаютъ въ сердцахъ будущихъ подданныхъ будущаго Государя вѣру въ династію Романовыхъ, какъ продолжателей великаго дѣла Рюриковичей.

Этой же вѣрой были исполнены гетманъ Богданъ Хмельницкій и его сподвижникъ Выговскій, когда они въ 1654 году говорили царскому послу боярину Бутурлину:

„Милость-де Божья надъ нами, яко же древле при Великомъ Князѣ Владимирѣ, такъ же и нынѣ сродникъ ихъ Великій Царь и Великій Князь Алексій Михайловичъ, всея Руси Самодержецъ, призрѣлъ на свою государеву вотчину Кіевъ и на Малую Русь милостью своею; яко орелъ покрываетъ гнѣздо свое, тако и онь, государь, изволилъ насъ принять подъ свою царскаго величества высокую руку, а Кіевъ вся Малая Русь вѣчное ихъ государскаго величства“. (Акты, относящіеся къ исторіи Южной и Западной Россіи. Томъ X. Спб. 1878).

Мы бы совѣтовали А. Шульгину это историческое свидѣтельство о томъ, съ какими чувствами Малая Русь присоединилась къ Великой, перевести на французскій языкъ, дабы его друзья дипломаты имѣли правильное представленіе объ Аншлюссѣ 1654 года.

Мы.

Вмѣстѣ съ тѣмъ намъ кажется, что и А. Чигирину и А. Шульгину, равно, какъ и другимъ украинствующимъ, которые сдѣлаютъ мнѣ честь прочесть настоящую статью, будетъ, наконецъ, пріятно узнать, кто же эти МЫ, столь дерзновенно начертанные въ заглавіи.

Мы — это тѣ, что окружали вѣщаго хранителя Рюрикова дома, въ 882-мъ году, когда онъ прорицалъ, глядя на Кіевъ: „это будетъ мать городовъ русскихъ!**

Мы — это тѣ, что восемь столѣтій спустя, вмѣстѣ съ Богданомъ Хмельницкимъ, не позволили, чтобы „на Руси не стало Руси“, какъ этого тогда и теперь отъ насъ добивались и добиваются.

Мы — это тѣ, что въ 1654 году позвали на осиротѣлый престолъ Южной Руси царя Руси Сѣверной, изъ дома Романовыхъ.

Мы — это тѣ, что теперь въ 1938 году, стремятся объединиться вокругъ наслѣдника „Рюриковичей и Романовыхъ“¹¹.

Мы — это тѣ, что имѣютъ въ сердцѣ твердую вѣру: придетъ пора, когда вмѣсто лжи и человѣконенавистничества украинствующихъ раскольниковъ восторжествуетъ правда, согласіе и любовь подъ высокой рукой Единой Нераздѣлимой Россіи!

Прикарпатская Русь.

И есть еще одни мы, о которыхъ хочется сказать въ послѣднемъ словѣ.

Племя, окруженное со всѣхъ сторонъ грозно направленными на нихъ штыками: чешскими, польскими, мадьярскими, нѣмецкими… И съ каждаго стального острія, безжалостно, какъ та капля, что точитъ камень, падаетъ:

— Предайте свое русское имя. Отрекитесь. Назовитесь украинцами. И хорошо вамъ будетъ, и всѣ блага земли посыпятся на васъ…

Но малый этотъ народъ, прошедшій суровую школу длиннаго ряда вѣковъ, закалившійся въ своей малости, оставленности и одиночествѣ, стоитъ твердо у подножія Карпатскихъ горъ. Онъ старается удержать русское знамя на самомъ западномъ клочкѣ русской земли. Пусть же тамъ, гдѣ ежедневно заходитъ дневное свѣтило, совершится чудо: русское солнце да взойдетъ на закатѣ! Ex occidente — lux!

Въ этотъ день въ совершенно неожиданномъ аспектѣ сбудутся вѣщія слова Столыпина:

„Твердо вѣрю, что загорѣвшійся на Западѣ свѣтъ Русской Національной Идеи не погаснетъ, но озаритъ всю Россію!“

Но если чудо не случится, если Прикарпатская Русь рухнетъ подъ невыносимымъ давленіемъ украинствующаго круга, ее обступившаго, не бросайте въ нее камнемъ. Наоборотъ, поставьте ей памятникъ въ сердцѣ своемъ. И пусть въ немъ будутъ вырѣзаны слова, столь умѣстно прозвучавшія, изъ устъ мужественнаго представителя Галицкой русской молодежи на Талергофскихъ могилахъ:

☆☆☆